Академия Сердцеедов. Обман - Полина Верховцева

—У нее закреп на это дело,— ректор Хор’рейн подвел неутешительный итог затяжного допроса.

За эти часы я столько раз повторила свою историю, что у меня уже не ворочался язык. Раз за разом мне приходилось рассказывать, как почувствовала, как шла на Зов, как доставали тело из воды. Меня расспрашивали все, начиная от Гончих из Хайса и заканчивая нашим ректором. Даже госпожа Нора, и та отметилась, задавая вопросы с таким видом, будто считала именно меня виновной в гибели адепта.

Я чувствовала себя опустошенной.

Рядом со мной все это время находился угрюмый Доминик, которому пришлось повторять свою версию событий. Он не чувствовал никакого Зова, но сунулся за мной в катакомбы, потому что так приказал магистр Райдо.

Я была благодарна и нашему тренеру по физической подготовке, и самому Нику. Без них мне бы не удалось вытащить того парня, и скорее всего нас обоих попросту бы смыло в подземный канал.

—Из-за того, что первая жертва была ассоциирована с отцом, поисковый дар адептки Найтли замкнулся на связанные случаи,— доносилось сквозь туман в голове,— Ну и адепт Верано приложил свою руку, пытаясь в обход преподавателей натаскать ее на поиск.

Лекс тоже был тут. Стоял возле дверей, заложив руки за спину, и смотрел прямо перед собой:

—Виноват.

В голосе ни раскаяния, ни сожалений.

—Минус двадцать баллов за опасное самоволие и нарушение правил учебного процесса.

У моего бывшего наставника даже глаз не дернулся от такого наказания. Он лишь кивнул, принимая его полностью и безоговорочно.

—Что касается адептки Найтли…

Я втянула голову в плечи

—Она уже дважды помогала находить погибших. Ее участие неоценимо, но…— Хор’рейн сделал паузу и посмотрел на меня так, что захотелось провалиться сквозь землю,— она слишком слаба, чтобы постоять за себя. С этого момента перемещаться по Академии ей можно только в сопровождении охраны. Вне зависимости от того день на дворе или ночь. На занятия она идет, или вышла перекусить в столовую. Она всегда должна быть на виду. Адептка Найтли понимает, о чем я говорю?

Я кивнула:

—Все поняла.

—О любом подозрении или всплеске Зова, ты должна немедленно сообщать сопровождающим. Больше никакого своеволия и безумного геройства. Дважды повезло, а на третий раз все может закончится плохо,— жесткий взгляд вперился в меня, пригвоздив к месту.— И больше никаких игр с поиском, никаких несанкционированных тренировок. Даже в шутку! Твоих сил не хватает на то, чтобы контролировать Зов. Ты отдаешься ему полностью, не думая о последствиях и о путях отступления. Бездумно следуя за ним, однажды ты загонишь саму себя в ловушку. Я ясно выражаюсь?

Кажется, он сомневался, в том, что я способна адекватно воспринимать его слова.

—Ясно.

—Отныне ты под наблюдением, Ева. Для твоего же блага. И мы надеемся на осознанное сотрудничество с твоей стороны. Уже двое адептов погибли, а мы до сих пор не знаем в чем причина и кто за этим стоит. Ситуация сложная. Вдобавок уже две неопознанные черные сущности бродят по территории Весмора. Наша задача защитить наших учеников и предотвратить новые преступления, поэтому твой закреп крайне важен для расследования. И если ты хоть что-то почувствуешь, хоть какой-то отголосок сразу дай знать.

—Я все понимаю.

—Очень на это надеюсь,— предельно серьезно сказал Хор’рейн,— можешь идти. Я на день освобождаю тебя от занятий.

Когда я дошла до корпуса на востоке уже занималась заря. Острые росчерки облаков, подсвеченных алым, походили на следы от когтей, порождая в душе тревогу.

Это место перестало казаться волшебным. Главный корпус академии выглядел зловещей громадой, жилые корпуса — серыми чудовищами, таращащимися на мир темными провалами окон. Тот, кого полюбила — предал во второй раз, а за спиной молчаливой тенью маячил мрачный страж из Хайса.

У меня не осталось ни сил, ни желания думать о том, что будет дальше и переживать. Будто разом погасили все эмоции, оставив только непроходимую усталость и апатию. Надо просто жить, учиться, делать все, чтобы достичь своей цели, а дальше будь что будет.

Страж довел меня до дверей в женский корпус и, убедившись, что я зашла внутрь, удалился. Я прошла мимо дремлющей комендантши и по скрипучей лестнице поднялась на третий этаж.

В нашей комнате единственной на этаже горел свет, пробиваясь тусклой полосой под дверью. Кайла, переодевшись в домашнее, сидела на кровати и монотонно листала страницы учебника.

—Ты чего не спишь?

—Жду тебя. Как ты?

—Не знаю,— я пожала плечами,— ничего не чувствую. Прости за платье, я его испортила.

Красный наряд висел на мне бесформенной грязной тряпкой. Кто-то из преподавателей высушил меня, чтобы не мерзла. Но ткань заскорузла, потеряла блеск и выглядела так, будто ей мыли полы.

—Ерунда,— отмахнулась подруга,— просто выброси его.

Я разделась, скомкала грязные вещи и сунула их в мешок.

Завтра вынесу на мусорную кучу. Все завтра. Сейчас мне хотелось только одного — смыть с себя эту ночь и лечь в кровать.

Хотелось спать, но я сомневалась, что засну. Стоило только прикрыть глаза, и я снова слышала шум темной воды и ощущала тяжесть безвольного тела в своих руках. И образы, пугающе яркие и отчетливые, налетали один за другим, выбивая воздух из легких.

* * *

Освобождение Хор’рейна оказалось не лишним.

За остаток ночи так и не сомкнув глаз, по утру я была словно вареная калоша. События в катакомбах и дальнейший допрос высосали меня под чистую. Когда Кайла уходила на занятия, я лишь слабо махнула рукой и отвернулась к стенке. Усталость давила страшная — не вдохнуть и не подняться. В теле ни одного живого места, а в душе…я лучше смолчу, о том, что происходило в душе.

Кто-то приходил ко мне. Стучал в дверь и, кажется, даже звал по имени, но я не открывала, только сильнее куталась и прятала голову под подушку.

В этот тяжкий день мне не хотелось никого видеть и уж тем более отвечать на чьи-то любопытные вопросы. В свете последних событий Академия, наверняка, гудела словно растревоженный улей и полнилась слухами, адепты жаждали узнать подробности и рассказ из первых уст. У меня на это не было сил. Пусть Оливио отдувается — он болтать любит. Ему не составит никакого труда нагнать жути и красочно описать свой подвиг. Пусть хоть героем себя выставить, хоть спасителем Мира — мне все равно. Лишь бы меня не трогали.

Ближе к полудню, так ни разу и не поднявшись с кровати, я все-таки смогла заснуть, но увы, вожделенный сон не принес облегчения. Я просыпалась через каждые десять минут в холодном поту и с безмолвным криком, рвущимся из груди.